Он увидел расцвет Серебряного века: литературная жизнь тамбовского края связана с известным поэтом Алексеем Жемчужниковым

Город мало помнит талантливейшего поэта Алексея Михайловича Жемчужникова, который жил и умер в Тамбове. Не то чтобы он был забыт, как так же живший тут Пётр Вейнберг, автор слов романса «Он был титулярный советник», и подписывавший публикации «Гейне из Тамбова». В городе есть улица Жемчужникова, открыли комнату-музей в здании Тамбовского отделения Сбербанка России, посвящённую ему. Пародокс в том, что его произведения в Тамбове известны, но не всегда люди знают, что они созданы им.

Представитель «белой» эмиграции

Например, огромную известность приобрёл романс «Осенние журавли» (12+), исполняемый Петром Лещенко и Александром Вертинским, а ведь его слова написаны Алексеем Жечужниковым. И написал их он в 1871 году на немецком курорте, куда он привёз безнадёжно больную чахоткой жену Лизу. Трагедия жены и невозможность поехать на Родину способствовали созданию яркого ностальгического произведения. 

«Журавли» (12+) обрели баснословную известность, стали символом трагедии «белой» эмиграции, когда многим образованным людям пришлось покинуть страну. Разумеется, поэт, создавая «Журавлей», не мог предвидеть кровавую революцию и массовую эмиграцию, но он стал восприниматься как диссидент. Несмотря на это, перед Великой Отечественной войной была всё же выпущена грампластинка с «Журавлями», но ограниченным для такого произведения тиражом.

А массово люди знакомились с ними благодаря самодельным записям на плёнках рентгеновских снимков, как говорили, «на костях». Эти подпольные издания выходили, разумеется, без этикетажа, авторство текста умалчивалось. Поэтому многие считали автором не Жемчужникова, а Александра Вертинского, который действительно изменял текст для своих исполнений, но уже спустя много лет после смерти его автора.

Известность «Журавлей», воспринимавшихся как символ «белой» эмиграции, настраивала советских пропагандистов против их автора Жемчужникова, поэтому его хоть и не запрещали, но издавать всё же не спешили. Вот он и известен в Тамбове не всем. А ведь Алексей Михайлович с 1890 года и до смерти в 1908 году жил в нашем городе, писал стихи, ездил по Тамбовщине, часто бывал в имении дочери в деревне Ильиновке, что под Кирсановом, активно участвовал в тамбовской культурной жизни, выступал в Нарышкинской читальне. Здесь Жемчужников написал стихи, вошедшие в сборники «Песни старости» (12+) и «Прощальные песни» (12+). В Тамбове был дом поэта, который, к сожалению, город не сохранил для истории.

Мастер образов и афоризмов

В советское время власть одно время поддерживала Демьяна Бедного и Николая Островского, а Жемчужников ей просто был не нужен. Скорее, он необходим был русским эмигрантам. В Тамбове же в то время издавать дореволюционного поэта было нежелательно, ведь внушалось, что культурная жизнь тут началась лишь с создания Тамбовской области, а до революции в городе были только «три улицы прямые» и игральные карты, которыми увлекались помещики-крепостники. Потому Жемчужникова не печатали, а в силу этого не будем обвинять тамбовчан, что мало знают поэта.

Алексей Михайлович мог создавать столь убедительные образы, словно они взяты из жизни, а не вымысел автора. Например, он задумал для своей личной библиотеки экслибрис, да такой, что коллекционеры и книговеды считали его геральдическим. Ещё бы! Ведь изображён щит, баронская корона, девиз! Если же прочесть девиз на ленте «правдою, любовью и лестью», то становится ясно, что это мистификация поэта, ирония, никакие герольдмейстеры герб не делали и не утверждали. В отделе редкой книги нашей областной библиотеки хранится книга с таким экслибрисом.

Убедительность, реальность его образов позволяет забыть их автора. Жемчужников, как и Толстой, создал неповторимый образ Козьмы Пруткова настолько впечатляющим, что читатель верит в его авторство афоризмов. С другой стороны, этот образ настолько точный, что отражает беспардонность не только дореволюционных бюрократов, но и советских, да и сегодняшних, рыночных. И Козьма Прутков — это уже не коллективный псевдоним авторов, он сам автор, а читателю словно бы уже не нужны ни Жемчужниковы, ни Толстой. Конечно, в предисловии к книге всё объяснено, но, как известно, далеко не каждый книголюб читает предисловия, поэтому люди могут знать Пруткова, не зная Жемчужникова.

Город утратил ценное собрание

В конце 1950-х годов тамбовский коллекционер и журналист Никифоров создал в городе частный литературный музей, где было немало диковинок и любопытных вещей. Некоторые экспонаты их владелец окружал ярками легендами, но было много бесценных для истории, уникальных вещей. Естественно, находились там и экспонаты, связанные с Алексеем Жемчужниковым. 

Вот, что любопытно: имея вещи поэта, Николай Алексеевич Никифоров, словно бы зажигаясь, норовил рассказывать о бюсте Козьмы Пруткова. С гордостью показывал экслибрис своей библиотеки с портретом Пруткова, мастерски сделанный профессиональным графиком… 

Но судьба собрания Никифорова печальна. Он вёл неспешные переговоры о передаче музея городу, дело откладывалось, а после его смерти уникальное собрание разошлось по разным владельцам. Город утратил ценное собрание, рассказывающее о богатом литературном прошлом Тамбова…

Жизнь продолжается, интерес к культуре и нашему прошлому есть, поэтому будем надеяться на рост интереса к Алексею Жемчужникова, поэту из Тамбова.