Основоположник футуризма Давид Бурлюк первые шаги в искусстве делал в Тамбове

В конце жизненного пути Давид Давидович Бурлюк (1882-1967), живя в Нью-Йорке, очень интересовался Тамбовом, городом своей юности. Он дважды приезжал в СССР, но так и не смог побывать в нашем городе. Зато у него получилась большая почтовая переписка с тамбовчанами. Главным его корреспондентом был коллекционер и писатель Никифоров, которого он называл своим духовным сыном, переписывался с музыковедом Белкиным, литературоведом Двиняниным, художниками Отнякиным, Дергаченко, мичуринским художником Платицыным, со мной и ещё с целым рядом людей. Мне посчастливилось тогда награвировать для него экслибрис, а, получив из Тамбова тираж, он благодарил меня.

Интерес Бурлюка к Тамбову был огромен, ведь здесь он познакомился с живописью, брал уроки у большого художника, впервые увидел маститого поэта. В его памяти он остался как зелёный город поэтов, художников, любительского и профессионального театра, музыкантов, ведь творческая жизнь тут кипела, даже издавался литературно-музыкальный журнал «Баян».

Его учеником был Маяковский

Бурлюк — очень значимая личность, вошедшая в историю с титулом «отец русского футуризма» и учитель Маяковского. Его картины были не только в ведущих музеях Америки, но и по всему миру. Естественно и его желание устроить галерею в Тамбове, который воспринимался им как зелёный город искусства, где есть сказочный Эльдорадо. Он отправлял Никифорову свои работы, но тот не мог создать галерею, а властям города, приученным к соцреализму, отец русского футуризма был не нужен.

Что же связывало его с нашим городом? Не только юность. Красивая тамбовская природа и учёба в тамбовской гимназии оставили след в его душе. Будущий поэт и художник именно тут сделал первые шаги в искусстве.

В книге Дреера «Бурлюк» (12+), изданной в Нью-Йорке в 1944-м, говорится, что в 1896-1897 годах он брал здесь уроки у местного художника Ризниченко, «который жил недалеко кирхи (лютер. церкви)». В письме Никифорову он в 1957 году интересовался, не сохранились ли работы его первого учителя живописи в местном музее, и отмечал: «Он писал портреты в академич. стиле, он был, кажется, воспит. Моск. худ. училища».

А в другом письме Бурлюк вспоминал, что здесь «в 1894 г. я видел на лекции поэта Жемчужникова, глубокого старика». Лекция состоялась в Нарышкинской читальне. Впечатление было настолько ярким, что он на протяжении ряда лет расспрашивал о Жемчужникове. Известно, что воспоминания грешат неточностями. Вряд ли Бурлюк увидел Жемчужникова именно в 1894-м, поскольку переехал из Кирсанова в Тамбов в 1895 году. Скорее всего, вспоминая это памятное событие, он ошибся на год.

Понимая, что краеведа Никифорова очень интересует, а где же в Тамбове жил Бурлюк, он в 1957-м, посылая ему книгу Дреера, карандашом надписал на полях по-русски: «Квартиры: 1895 г. на улице к кладбищу; осень — у Соколовой. На Кирочной 1896 Вильямс. В сторону вокзала около булочной Нар. Лансере. 1897/8 Соколова на 3-й Солдатской. 1897/8 зиму учился в 5-м классе гимназии, жил на 3-й Солдатской у вдовы Соколовой в комнате вместе с Гохгейм (в деревян. разваливш. доме). 2-я квартира Вильямс (смотритель гимназии) жил в комнате с Семихатовым. У помощ. прокурора Красных жил, учась в 4-м классе 1896/7». Эти беглые записи позволяют реально представить жизнь гимназиста Бурлюка в Тамбове. Кстати, упоминаемый гимназист Гохгейм был одноклассником Давида, а второй приятель, сын прокурора Красных, был на три года старше его.

«Из тебя выйдет настоящий художник»

Частые переезды родителей привели к тому, что Бурлюк начал учиться в Александровской гимназии г. Сумы, затем в Тамбовской гимназии, а окончил обучение в Тверской гимназии. Из семи классов три пришлись на Тамбов. В тамбовском архиве хранится свидетельство ученика 6-го класса Тамбовской гимназии Бурлюка, когда он был переведён из пятого в шестой. Педагоги гимназии были высокого уровня. Например, алгебру и геометрию преподавал И. Александров — талантливый ученик Лобаческого. 
В Тамбове Давиду пришлось и тяжело болеть. Так, в журнале педагогического совета гимназии 1897 года, рассматривавшего вопросы перевода из класса в класс, записано: «Бурлюка Давида (без экзаменов по болезни)».

Обучаясь в Тамбовской гимназии, Бурлюк познакомился ещё с одним тамбовским художником, Мошковым, который преподавал в гимназии рисование. Любопытно, что первой оценкой по рисованию в Тамбове у Бурлюка была тройка, а все дальнейшие оценки были четвёрки и пятёрки. Видно, Мошков сумел ввести Бурлюка в увлекательный мир искусства.

Существует версия, что в Тамбове состоялась его встреча с ещё одним известным художником, Константиновым, который жил в нашем городе около года, причём по соседству с Бурлюком, на Солдатской (ныне Тельмана) улице. Говорят, Константинову принадлежат слова: «Рисуй, Давид, из тебя выйдет настоящий художник». Версия довольно правдоподобна, а факт жизни Константинова в нашем городе подтверждается тем, что часть его архива и несколько картин были выявлены здесь Никифоровым.

Именно эти тамбовские встречи и могли предопределить дальнейшую судьбу Бурлюка, посвятившего всю жизнь поэзии, да работе с кистью и палитрой. Протестный Бурлюк писал о Тамбове сентиментальные стихи реалистично и присылал их сюда Никифорову, которого называл сыном. Это говорит о многом.

В Тамбове не много знают о Бурлюке, например, в «Тамбовской энциклопедии» утверждается: «Детство провёл в Тамбове, окончил здесь гимназию». Гимназию здесь он не кончал, зато встретился с поэтом Жемчужниковым, художником Константиновым, посвящал Тамбову стихи, посылая их в письмах Никифорову, а всего послал более 700(!) писем. Посылал сюда картины, писанные маслом, фотографии, свои издания, рисунки, вещи Маяковского и многое другое. Если исследователи, пишущие в энциклопедии, так мало знают о тамбовских связях Бурлюка, то что винить общественность, забывшую великого человека.

Общероссийский поэт

Бурлюк был на Тамбовщине и в 1911-м. Он приезжал сюда со своей будущей женой Еленевской, внучкой поэта и друга Пушкина князя Вяземского, родившейся на Тамбовщине, чтобы в Липецке получить благословление её бабушки.

В апреле 1914 года московские футуристы направили в Тамбов Шершеневича с лекцией «Поэзия электрического города». Газета «Тамбовские отклики» писала: «Лекция будет сопровождаться чтением стихов поэтов-футуристов Игоря Северянина, Вл. Маяковского, Хлебникова, Ивнева, Давида Бурлюка, К. Большакова, тамбовского футуриста Н. Варзина и других». Бурлюк уже представлен не как тамбовский поэт, а как общероссийский. 

Мне удалось в 2011-м подготовить и издать книгу «Д.Д. Бурлюк. Письма из коллекции С. Денисова» (12+), в которую вошли все его письма, посланные в Тамбов. В это время власть имущие уверенно говорили о создании музея или зала-музея, посвящённого великому Бурлюку. Но, увы, разговоры так и остались разговорами.

В 2016 году был реконструирован дом на Тельмана, где он жил. Тогда я подготовил статью об этом доме, но, пока она выходила, старый домишко разрушили. То, что здесь жизнь отца русского футуризма отмечена упоминанием в списке на мемориальной доске на здании бывшей гимназии (Советская, 116), так это скромное извинение города за отсутствие музея, галереи, Бурлюковских чтений, чего вполне заслужил Давид Давидович.