571 день в «красной зоне»: как медики Тамбовской ЦРБ ведут «войну» с пандемией

Заведующая ковид-отделением Тамбовской ЦРБ Светлана Бучнева перед нашей встречей как раз вернулась оттуда: после четырёх часов работы в защитном костюме на лице виднеется след от маски, но усталость не заметна. О своей роли в «войне» с коронавирусом Светлана Бучнева говорит мало, больше — о коллегах и спасённых жизнях.

Жизнь за жизнью

— Знаете, что самое сложное в нашей работе? Это даже не то, что медики редко видят свои семьи или оказываются на шесть часов в плотном защитном костюме, очень неудобном для дыхания и передвижения. Прежде всего, морально сложно, когда нет результата твоего труда, когда вкладываешь душу, знания, а пациент не выживает. Это плохо, это неправильно. Человек привыкает ко всему, и мы тоже привыкли, что полтора года на «передовой». Но смириться со смертью, пусть и единичной, невозможно, — рассуждает Светлана Бучнева.

Больше 130 медиков сейчас работают в ковид-отделении Тамбовской районной больницы. Ежедневно 45 человек заняты в «грязной» и «чистой» зонах. Цифра большая, только и её недостаточно, учитывая обстановку: за сутки в регионе коронавирус подтверждают более чем у 200 человек. Развёрнуто в отделении 114 коек, при этом каждая больничная палата заполнена. Реанимация вмещает 29 коек, большинство пациентов лежачие, все —на искусственной вентиляции лёгких. За каждым должна быть закреплена медсестра, Светлана Бучнева добавляет: потому что ситуация меняется крайне быстро.

Всем трудно, но руки никто не опускает. Потому что нельзя! Потому что надежда здесь только на них — медиков! В ковид-отделение лечащие врачи приезжают к 8 утра, в это время начинается обход пациентов, планёрки, корректировка лечения.

Основная нагрузка возлагается на средний и младший медицинский персонал. Это медсёстры, которые выполняют назначения врача: инъекции, капельницы, таблетирование, сопровождают пациентов на обследование. А ещё нагрузка ложится на санитарок, которые также шесть часов проводят в «красной зоне». После и тем, и другим предстоит ещё шесть часов отработать в «чистой» зоне.

— Находясь в «красной» зоне, они ничего не едят, не пьют, не ходят в санитарную комнату. Некоторые сотрудники, заходя в зону, надевают на себя памперсы. А летом, когда на улице + 40 градусов, в костюме почти все +60. А ведь ещё надо двигаться, работать. И они работают! Причём нет ни одной свободной минуты — не присядут, — говорит Светлана Бучнева.

Санитарки ухаживают за пациентами. Некоторые из них находятся в таком состоянии, что не могут самостоятельно сидеть или принимать пищу, даже повернуться на бок. Таких с ложечки кормят. И всегда каждого пытаются приободрить. Бывает, что на одну медсестру приходится 25 человек, а это 25 капельниц: она доходит до последней, и ей уже буквально надо бежать к первому пациенту.

Бороться за каждого

Инвазивный и неинвазивный. Это два метода поддержания жизни пациентов с помощью ИВЛ, которые применяют в Тамбовской ЦРБ. Первый — сложный, для реанимационных случаев, когда заболевших с критическим поражением лёгких вводят в состояние сна или медикаментозную кому. Поскольку сами дышать они уже не способны — работу лёгких полностью заменяет аппарат.

Второй требует участия пациента в дыхании. Так же работает аппарат искусственной вентиляции лёгких, но на больном — плотная маска, в которую нагнетается кислородная смесь с выбранной процентной концентрацией и давлением. В маске некомфортно. Она давит на лицо. К работе клапана надо подстроиться. Требуется старание и послушание со стороны пациента. Но это возможность выжить.

Были случаи в начале эпидемии, когда на инвазивной вентиляции лёгких пациенты находились больше месяца. Сегодня чаще применяется неинвазивный метод. Светлана Бучнева отмечает, что при этой болезни важно, чтобы пациент сам хотел жить и выздороветь. Человек, который жаждет жизни, борется за себя. А вот те, кто сдаётся, — им нелегко помочь.

— С такими пациентами говорим о семье, прошлом, планах и мечтах. Во-первых, стараемся отвлечь, во-вторых, — найти цель в жизни, стимул. А иногда и ругаемся, шумим, но не из-за того, что это мы такие злые врачи, а чтобы хоть как-то заставить человека жить! Потому что если медики всё делают, а человек не хочет — ничего не получится… Мы говорили про самое сложное в работе, а знаете, что самое хорошее? Когда пациент выздоравливает, начинает ходить, самостоятельно двигаться, когда уходит от нас на своих ногах. Это огромное счастье, радуемся всем коллективом.

Особо тяжёлые случаи медики помнят наизусть, а пациентов — по именам. В прошлом году в ковид-отделение Тамбовской ЦРБ попала 29-летняя девушка в крайне тяжёлом состоянии. Компьютерная томография показала последнюю, 4-ю, степень поражения лёгких — это свыше 75 процентов. Кроме того, у неё была сопутствующая патология — лейкоз. В реанимации тамбовчанка провела больше месяца, и всё это время на ИВЛ: разговаривать не могла, общалась жестами, глазами. Врачи применили все возможные методы лечения — и спасли, буквально вытащили с того света!

Всем трудно, но медики продолжают ежедневно совершать подвиг, участвуя в страшной «войне» с пандемией. Врачи объединились, сплотились, как говорит Светлана Бучнева, в один большой часовой механизм, который работает бесперебойно, но сделать это было архисложно.

— Если в ковид-отделение попадает медик, то стараешься его чуть-чуть выделить среди других пациентов. Я не о лечении говорю, а о том, что лишний раз подойдёшь, подбодришь. Почти все наши сотрудники переболели коронавирусом. Были те, кто тяжело болел, кто оказывался в реанимации, были медики, не из нашего учреждения, кого мы потеряли…

Два года с коронавирусом

Пандемия научила заботиться о своём здоровье и тех, кто верил в вирус, и тех, кто нет. А ещё дала понять: всё развивается непредсказуемо. По словам Светланы Бучневой, некоторое время была заметна цикличность: первая волна, вторая. С июля начался активный рост заболевших, и до сих пор статистика продолжает «ползти» вверх. Болезнь стала протекать сложнее, в группе риска люди старше 60 лет, имеющие сопутствующие патологии.

— На базе нашего ковид-отделения смонтирована новая кислородная станция, но пока ещё не введена в эксплуатацию. Сейчас кислород для ИВЛ доставляется баллонами, за сутки уходит 160-180 баллонов. Их каждые два часа надо менять. Фактически люди стоят возле баллонов и постоянно переставляют. А нам важно, чтобы кислород бесперебойно подавался под нужным давлением. Когда запустим станцию, можно будет использовать высокопоточную оксигенотерапию, сочетающую в себе передовые технологии лечения тяжелобольных пациентов, — поясняет заведующая отделением.

В начале эпидемии многие думали, в том числе и медики, что пандемия — это временный момент. Что будут отлажены механизмы, выстроена новая работа — и всё закончится, но борьба продолжается, и в ней не справиться без врачей.

— Когда создавалось ковид-отделение, я четыре месяца находилась в изоляции, была отдельно от своей семьи. Можно сказать, просто жила на работе. Казалось, что это ненадолго, но мы глубоко заблуждались. Тогда много размышляла: работать или нет в «красной» зоне? А потом выбрала первое: если не я, то кто? Но семья всё равно должна оставаться в приоритете. Потому что пандемия забрала членов семьи друг у друга — в переносном смысле.

У Светланы Бучневой есть большая, настоящая мечта: чтобы в истории с пандемией можно было поставить точку, чтобы уехать с детьми на море и выключить телефон, зная, что на него не поступят звонки с сообщением о смерти пациентов или медиков от коронавируса…