Издатель, краевед, коллекционер: о жизни и творчестве Александра Чернова

Род Черновых

Братья Александр и Аполлон (в семье его называли ласково Лоня) родились в семье тамбовского инженера Степана Андреевича Чернова. Мать Александра Васильевна была домохозяйкой. После революции Степан уехал в Тамбов, получил высшее техническое образование, женился, занимал ответственные посты, вплоть до должности главного инженера.

Так, что к концу 30-х годов Черновы были крепкой семьёй служащего, с определённым материальным достатком. Степан Андреевич всегда выписывал газеты. В доме имели радио, а оно было далеко не в каждой семье; библиотеку из технических книг отца, романтических романов матери и литературы для детей.

При всём том репрессии 1938 года не минули и семью Черновых. Александра Васильевна была беременна Сашей, когда её мужа арестовали. С 10-летним Лоней она осталась без средств к существованию. Как жене «врага народа», устроиться на работу Черновой не удалось. Саша родился, когда отец был ещё в следственном изоляторе. Оправдание через несколько месяцев судом Степана Андреевича окружающие восприняли как чудо. Правда, сам Чернов считал, что важную роль в спасении сыграло его письмо, посланное из тюрьмы генеральному прокурору.

В Ленинграде 

Детей Черновы старались развивать всесторонне. Общеобразовательную и художественную школы Александр окончил одновременно. Его друзья по «художке» решили поступать в Московский текстильный институт. Александр отправился за компанию. И всё же, пообщавшись с абитуриентами, понял, что не сможет всю жизнь заниматься тканями и моделями. Забрав документы, Чернов поехал в Ленинградское училище имени Мухиной. Но там все абитуриенты оказались уже с солидной подготовкой, окончившими художественные училища, и у Александра со школьными знаниями шансов поступить не было. Возвращаться ни с чем в Тамбов юноше не хотелось, и он в последние дни подал документы на юридический факультет Ленинградского государственного университета. Успешно сдав экзамены, Чернов стал студентом.

Готовясь стать юристом-международником, Александр много работал в научной университетской библиотеке. Там впервые он и познакомился с книжными знаками. В 50-х годах экслибрис считался архаичным, чем-то из дворянского быта. Другое дело штемпель личной библиотеки, который воспринимался вполне современно. К тому же у отца Чернова, любившего книги, был свой штемпель.

На втором курсе Александр, всё ещё мечтавший стать скульптором, попытался перевестись в Мухинское училище. Попытка не удалась, но и в университет обратно не взяли. К огорчению родителей Александр вернулся в Тамбов.

Полиграфическое дело 

Отец помог Александру устроиться учеником ручного наборщика в типографию «Пролетарский светоч». За несколько лет труда в типографии Александр овладел более десятью полиграфическими профессиями, окончил заочно Московский издательско-полиграфический техникум.

— Как и всё типографское дело работа оказалась сложной и интересной, требующей, творческого подхода и находчивости, — вспоминает Александр Степанович. — Глазомер, умение сочетать и противопоставлять чёрное и белое поле, которому я научился в рисунке и графике, помогли мне быстро освоить наборное дело.

Чернов постиг многие тонкости полиграфической работы, брался за самые сложные заказы. Одним из таких была вёрстка иллюстраций. Именно через такой заказ в 1961 году Александр и познакомился с краелюбом, как любил себя называть Николай Алексеевич Никифоров.

Чернов уже был наслышан об этой легендарной личности, умеющей удивлять окружающих своими поступками. Удивил он и Александра, попросив сверстать… книжные знаки. Чернов не представлял, что экслибрисы продолжают существовать.

— Видя мой интерес, Николай Алексеевич пообещал, получив тираж, подарить оттиски. Слово своё он сдержал, щедро подарив несколько экземпляров каждого экслибриса. Он приходил заказывать экслибрисы чуть ли не каждый месяц, поэтому у меня вскоре получилась их целая коллекция, которую я стал хранить между страниц общей тетради. Так, совсем неожиданно для себя, я стал экслибрисистом.

Мир экслибриса

В это время Александр Чернов пришёл к мысли, что ему пора и самому создавать экслибрисы. И в 1963 году он решил сделать сюрприз – книжный знак для Алексея Николаевича. В качестве техники он выбрал обрезную гравюру, правда не учёл, что вырезать на дереве линию и вырезать её на бумаге это не одно и тоже. Первый оттиск оказался нечётким. И всё же Никифоров был благодарен и похвалил Александра.

Сегодня авторские работы Александра Степановича находятся в коллекциях и библиотеках многих известных общественных деятелей, художников, деятелей культуры и науки Тамбова, страны и мира. Он изготовил книжные знаки для библиотек Юрия Гагарина, Валентины Терешковой, Давида Бурлюка, Рокуэлла Кента, Игоря Ильинского, Дмитрия Кабалевского, для тамбовского поэта Семёна Милосердова, ветерана войны Ивана Одарченко, художника Алексея Бучнева и многих других.

Популяризации культуры книжного знака на Тамбовщине способствовали не только выставки Чернова, но и секция экслибрисистов при Тамбовском отделении «Общества книголюбов», её председателем долгое время был Александр Степанович.

Издатель

Александр Чернов стоял и у истоков развития офсетной печати на Тамбовщине. В середине 60-х Александру Степановичу предложили в областной типографии перейти на недавно созданный участок офсетной печати, принцип которой основан на фотопроцессе. А так как Чернов фотографировать умел, это дело он освоил хорошо, став на всю жизнь офсетчиком. Работая здесь, он впервые использовал технику офсета, для создания двухцветного экслибриса. Это была первая совместная работа с братом Аполлоном. Вместе они сделали книжный знак для Тамбовской областной библиотеки имени А.С. Пушкина.

Каждый из братьев постепенно собрал свою коллекцию экслибрисов, которые со временем объединились в «Коллекцию братьев Черновых».

В 1969 году Александра Чернова пригласили в Тамбовский институт химического машиностроения. Ему предложили создать множительную лабораторию. Александр Степанович возглавлял её до 1987 года, выпуская труды учёных, учебную и методическую литературу. Тогда же увидел свет и его первый фундаментальный краеведческий труд «Тамбовское печатное слово» о развитии полиграфии на Тамбовщине. Он вышел в 1976 году. А через десять лет Александру Степановичу удалось опубликовать его расширенное и дополненное второе издание.

В 88-м году Чернов принял руководство хозрасчётным редакционно-издательским отделом, получившим статус издательства. В тот год к нему обратился старый знакомый Вячеслав Тютюнник. Чернову пришлось пойти через немалые трудности, чтобы напечатать его книгу «Альфред Нобель и Нобелевские премии». И все это лишь из-за фамилии одного из лауреатов – Александра Солженицына, упоминание о котором не хотели власти. Но книгу Чернов отстоял. Бойцовский характер Александра Степановича власти испытали на себе и, когда он продвигал выпуск смелых книг писателя Елегечева.

Краевед

В 2003 году Вячеслав Михайлович Тютюнник предложил Чернову подготовить книгу «Нобели: взгляд из старого Тамбова», пригласив в свой Международный информационный Нобелевский центр. Именно здесь вслед за ней Александр Степанович опубликовал и свои основные краеведческие труды: «История Тамбовского края (очерки по истории культуры и литературы), «Род Черновых: пять веков», «Менделеевы в Тамбове», «Полвека в мире экслибриса». Книжку-малютку «Мастер экслибриса» Чернов посвятил своему другу Алексею Бучневу. А другую книжку-малютку составили стихи и проза Анастасии Ховен.

И в свои 86 лет Александр Степанович не может сидеть, сложа руки. Он всегда в краеведческих изысканиях, в поисках новых фактов, в подготовке очередных изданий и выставок.

— Из всего созданного особенно важным считаю книги, ведь создание книги задача по сложности равная созданию цеха или предприятия. Поверьте, ведь говорю, имея опыт создания и цеха, и предприятия, и книги, — признаётся Александр Чернов.