Спектакль о лишнем человеке показал Рязанский театр на Рыбаковском фестивале

Зрителям представили многогранную пьесу Чехова в постановке Дмитрия Акриша, одного из самых ярких молодых режиссёров, работающего с  разными театрами страны.

Рязанский театр драмы гостем Рыбаковского фестиваля становится в пятый раз. Спектакль «Иванов» — премьерный, зрители впервые его увидели в конце прошлого года. По словам директора театра Семёна Гречко, «это одна из удачных постановок, которую не стыдно вести на фестиваль».

— Это русский психологический театр, но в оригинальном прочтении произведения Антона Чехова. Здесь нет сложных решений, акцент поставлен на театральные традиции, но всё-таки присутствует оригинальный взгляд режиссёра, — комментирует директор Рязанского театра драмы Семён Гречко. — Мне кажется, что этот спектакль будет интересен любому театральному зрителю, в том числе фестивальному зрителю, который получит удовольствие и от свежего прочтения великого классика, и от работы актёров. В фестивалях спектакль «Иванов» не участвовал, но в ближайшее время заявлен ещё в нескольких.

Номинант на премию «Актёр России» — Валерий Рыжков — исполнитель роли Николая Алексеевича Иванова. По словам руководителя театра, рязанский зритель требовательный, поэтому на сцене в течение года ставят от семи до одиннадцати премьер, где актёрам приходится экспериментировать с образами и характерами. И премьеры эти самые разные: от классики и камерных спектаклей на малой сцене до лёгких жанров и современных постановок.

— Валерий Рыжков — полностью театральный человек, и если говорить про него, то это не «игра оболочки», а настоящее проживание роли, причём в каждом спектакле. Он почти не играет второстепенных ролей, это ведущий актёр. Самые яркие роли — в постановке «Фауст» (18+), «Входит свободный человек» (12+). Это тот артист, на которого всегда интересно смотреть, — поясняет Семён Гречко.   

Постановка «Иванов» — краткая и сдержанная: лаконичная сценография, минимальные декорации, отсутствие спецэффектов, звуков, музыки. Здесь даже актёры разговаривают полушёпотом, а зритель за происходящим словно наблюдает через полуоткрытое окно. При этом спектакль очень выразителен. Внимание максимально сосредоточено на актёрской игре, человеческом существовании.

Иванов — лишний человек, олицетворение проблемы выбора, нерв общества. Он разрушает всё вокруг себя и разрушает сам себя. Медленно теряя способность стремиться к чему-то новому, что-то желать, чувствовать, Иванов всё больше погружается в опустошённость и одиночество. 

Предчувствие гибели очень точно передаётся на сцене. Вместе с владением исчезает и его громкое имя, бесконечно растут долги, угасает от чахотки жена. Вновь пустота, но теперь не только внутренняя, но и внешняя. Даже освещение в эту минуту меняется на сцене, уходя от лампового и тёплого к бледному, холодному оттенку. Ничего не остаётся, ничего не меняется: вновь ещё большее одиночество и нежелание что-то делать со своей жизнью. Всё громче раздаётся стук сердца, и зритель понимает, что стучит оно в последний раз. А потом тишина, выстрел и... вновь долгая тишина.